ЧАСТЬ III.



ТАЙНА «ОСТРОВА АХИЛЛА».





















Как часто в процессе познания окружающего нас мира мы слепо полагаемся на чьё-то авторитетное мнение, считая его единственно справедливым и не подлежащим сомнению. Чем авторитетнее и известнее автор той или иной теории, тем меньше возникает вопросов относительно справедливости и достоверности его мнений и суждений. И наоборот, исследователь или учёный не облачённый титулами и званиями, рискует прослыть круглым дилетантом, если осмелится перечить официальным и общепринятым версиям и теориям. Любая попытка, оспорить или опровергнуть какой либо из фундаментальных идеологических или научных постулатов неизбежно натолкнётся на яростное противодействие в виде категорического опровержения или безразличного неприятия.
Всё новое, в том числе и истина, рождается в муках. Затем долго растёт и развивается по методу проб и ошибок. И никогда не достигает совершенства, пока не уничтожит то, на чьё место или положение она претендует. Увы! Поиски истины – это самая жестокая и бескомпромиссная борьба. И побеждает в ней отнюдь не тот, кто сильней или тот, кто прав. Победу, как правило, одерживает тот, чьё понимание истины даёт большие дивиденды, в кругу власть имущих. В свою очередь, погоня за дивидендами предельно искажает восприятие окружающего нас мира, лишая его реальной основы. В конце концов, мы становимся объектами откровенно виртуального пространства и времени, в котором любое событие воспринимается не в его истинном виде и значении, а в том, которое сформировано «авторитетными», с обще принятой точки зрения, «специалистами».
Искажение и деформация информационного поля ведёт к потере пространственной и временной ориентации и как следствие к утрате способности воспринимать предметы и события в их реальном виде и значении. Виртуальные образы, взращённые на искажённом информационном поле, постепенно подменяют и заслоняют собой действительное положение вещей, по возможности, приобретая при этом форму непререкаемой догмы. Более того, виртуальные образы и ирреальные догматы, зачастую становятся мерилом и своеобразной оценочной характеристикой всех последующих за ними событий и явлений, что неизбежно влечёт за собой увеличение не только количества ошибок и искажений, но и радикальное изменение их качественных характеристик.
Использование информационного поля в качестве инструмента для деформации реальных событий и образов в их виртуальных двойников, широко используется как в локальных политических баталиях, так и в глобальных идеологических войнах. Не является исключением из правил и одна их древнейших идеологических воин, получивших название, «война за историю».
Причины и истоки этой войны скрыты от нас в непроницаемой мгле веков. Казалось бы, что за столь длительный период можно было давным-давно исчерпать все претензии и обиды. Тем не менее, с годами она становится всё ожесточённее и беспощаднее.
«Правит тот, кто владеет историей», - вот тот вечный как мир лозунг, под которым идут в бой легионы идеологических борцов. «Лучшее из лучших – одержать победу в войне за историю», - вот тот девиз, под которым планируются все идеологические войны. «Крона дерева – это народ. Ствол - это его память. Корни – это его история». Иссуши корень, или сруби ствол и пропадёт народ, - такова главная цель, всех идеологических воин. Вот только пути к достижению этой цели бывают разные.
В отношении исторических событий не очень далёкого прошлого идеологи из клана селекционеров, занимающихся выведением «новых», хорошо управляемых и предсказуемых этносов, используют технологию этнических прививок. Это когда в тело вполне здорового этнического древа, внедряется привой, представляющий собой искусственно выведенный этнос. Затем идёт интенсивная культивация привоя с одновременным истреблением первоначальной фактуры. В результате не сложных, хоть и занимающих уйму времени, манипуляций, на исторических корнях одного этноса вырастает другой. Таким образом, на свет появилось большинство народов Западной Европы, древнейшая история которых имеет чисто славянские корни.
Что же касается истории более древних народов, то большинство из них возникли не путём привоя, а простой подменой истории одного этноса, историей другого, порой никогда в природе не существовавшего. Кто из научных функционеров сможет объяснить причины, по которым бесследно исчезли с лица Земли, создатели таких древнейших человеческих цивилизаций, как Шумер, Египет, Урарту, Троя, Греция, Рим. Но что там времена столь отдалённые, когда на сегодняшний день, никто из деятелей официальной науки не осмелится открыто рассуждать по поводу того, куда подевались «неразумные» хазары, и где искать тех бесчисленных и злонравных татар, которым приписывается почти 300 летнее господство над Московией, почему-то прозванное игом. Их нет. Они бесследно исчезли. Что же касается современных татар, то они к средневековым татарам никакого отношения не имеют, ибо являясь по своей этнической родословной булгарами, сами были угнетаемы ими.
До наших дней почему-то не дожил не один из тех народов, которые стояли у истоков первых человеческих цивилизаций. Все они «вымерли» или «растворились», как энциклопедические скифы и сарматы. Такова научная версия, которая, в силу различных, чисто субъективных причин, к реальной действительности никакого отношения не имеет. Как не имеют прямого отношения к древним грекам, современные жители Южных Балкан. Всем хорошо известно, что ещё 1000 лет назад, основным населением Греции (Г-Рессии, Гет-России) были славяне. Данный факт не подлежит сомнению даже в среде греческих историков. Как бесспорен и тот факт, что истинными создателями древнегреческих цивилизаций (минойской, микенской и эллинской) были выходцы из Северного Причерноморья. Однако, не смотря на свою очевидность и бесспорность, данный факт не считается научным, ибо не укладывается в рамки теории о дикости и невежестве славян, патологически не способных ни к каким формам государственного строительства.
И наоборот, научным считается тот откровенный бред, согласно которому ростки цивилизации были занесены в Северное Причерноморье греческими, а иногда и иранскими колонистами. Непререкаемой научной догмой стало то утверждение, что все крупные города Причерноморья были основаны греками, либо являлись их колониями. При этом полностью игнорируется то обстоятельство, что абсолютное большинство греческих городов были основаны либо завоёваны выходцами из Причерноморья, как в период предшествовавший Троянской войне, так и после её окончания.
Другое дело, что завоеватели (за исключением спартанцев)* очень скоро были ассимилированы местными аборигенами, которые унаследовали у своих недавних хозяев не только культуру, письменность, историческую память, но и экономические связи с метрополией. В сознании новорождённого греческого этнического субстрата, очень долгое время северные страны воспринимались как родина Богов или, что одно и тоже, родина великих предков, однако проживали там уже другие народы, получившие у приемников великих эллинов имя скифы.
В самом деле, к началу VI века, господствующее положение в Южной России заняли скифы, пришедшие сюда толи с Валдайской, толи с Волковысской возвышенности.** Что же касается судьбы предшествовавших им киммерийцев и местных автохтонов - пеласгов, то они сохранили за собой только часть прибрежных районов в Крыму и на восточном побережье Чёрного моря. В этих то анклавах и возникли со временем самые крупные торговые города Причерноморья. Немногим позже, до-скифское население Причерноморья смогло объединиться, сначала под властью династии Археанактидов, а затем вошли в состав могущественнейшего Боспорского государства, основанного в 438 году до нашей эры, царём Спартаком 1.
_______________________________________________________________* - спартанцы, единственные из дорийских племён, строго соблюдали расовую гигиену, и не вступали в кровосмесительные браки с аборигенами. Как и у боспорян, их государство управлялось двумя царями, власть которых была ограничена советом герусов (гет-русов?).
** - см. А. Лудов «Скифы. Загадка происхождения». Новочеркасск 2001 г.

Более 8 веков просуществовало Боспорское государство,* с экономическими и политическими интересами которого вынуждены были считаться не только в Греции, Риме или Малой Азии, но и в Египте. Выдающихся достижений достигли боспоряне в мореплавании и в металлообработке, в строительстве и архитектуре, в изобразительном и ювелирном искусстве. Во всём этом прослеживалась удивительная близость с традициями и обычаями Эллады. Однако боспоряне себя греками не считали. Даже боспорские цари именовали себя не иначе как скифами или тавроскифами. Немногим позже византийцы именовали скифами и тавроскифами, как азовских и днепровских русов, так и их князей. Скифами зачастую именовали себя и сами росы.
К тому же, вплоть до Х века, на Руси строго придерживались скифских обычаев и законов, как в повседневной жизни, так и в управлении государством. Принцип диархии, соблюдался как скифскими царями так и русскими князьями. Существовал он на Руси и после принятия христианства.** Ещё дольше, принцип диархии соблюдался в Великом княжестве Литовском и Русском, чьи правители свято чтили древние русские обычаи вплоть до XVI века.***
Что же касается представителей правящей династии Спартакоидов, то они, впрочем, как и греческие спартанцы, в управлении государством твёрдо придерживались того же чисто скифского принципа диархии, но при этом никто из учёных их скифами не именовал и со скифами не сравнивал, хотя сами себя
_______________________________________________________________* - приемником Боспора, стала Азовская Русь, а в раннем средневековье на её основе возникло русское Тьмутораканнское княжество.
** - Аскольд и Дир, Рюрик и Олег, Олег и Игорь…, посадник и тысяцкий, или посадник и князь в Новгородской республике и т.д.
*** - литвины, русины и русняки – самоназвание белорусов, бытовавшее вплоть до начала ХХ века. Великие Литовские князья всея Руси, никакого отношения к современным литовцам не имели. Современные литовцы, это, виртуальная нация, созданная немецкими академиками и россиянскими деятелями от науки. Их реальный этноним, аукшайты и жемайты. (см. А.Лудов «Тайна «Русской земли». Ростов. 2000г.)

они таковыми считали. При всей внешней схожести Боспора и Эллады, между ними лежала огромная пропасть, ибо боспоряне (тьмутараканские россы) как и троянцы принадлежали славянскому роду племени, и в их среде отсутствовало сколько-нибудь заметное влияние коренных средиземноморских рас, в то время как на Балканах, данное влияние, зачастую играло основополагающую роль.
Боспор был одним из древнейших праславянских государств, появившихся на свет сразу после Троянской войны. Видимо по этой причине, его многовековая история не нашла своего достойного
отображения на страницах российских учебников и учебных пособий.
Более того, при попустительстве и полном безразличии российских политиков к истории русского народа и русского государства, Боспор был причислен к числу греческих государств, каковым он никогда не был. Реальный, а не виртуальный Боспор, смоделированный западными и восточными идеологами, никогда не принадлежал грекам. Что же касается мнения так называемых прогрессивных учёных, заявляющих о том, что население Боспора было хоть и туземным, но сильно эллинизированным, то оно так же далеко от истины.
В реальной действительности, имела место лишь северная экспансия. Именно из Приазовья и низовий Дона, вдоль восточного побережья Чёрного моря, двинулись в Малую Азию победоносные киммерийские орды. В кратчайшие сроки они покорили там все государства пеласгов, включая Лидию, Фригию, Ионию и Карию. Всё это было до начала Троянской войны, после окончания которой вдоль западных берегов Чёрного моря в пределы Балканского полуострова вторглись несокрушимые орды дорийцев и эолийцев. Покорив Балканы, славные потомки Эллина, вторглись в Малую Азию, где и столкнулись с потомками киммерийских завоевателей, в лице которых они признали близких родичей народов некогда проживавших в Приазовье.
Киммерийцы не смогли выдержать натиск дорийцев, тем более что с востока их упорно теснили новые властители мира в лице скифов. Ещё совсем недавно, могучий и грозный народ, покоривший все государства Древнего Мира, включая Египет, рухнул под напором новых северных переселенцев. В кратчайшие сроки их имя вышло из употребления по всей территории Малой Азии.
Наука объясняет это тем, что остатки киммерийцев, вынуждены были переселиться в другие более отдалённые области ойкумены, скорее всего в Центральную и Западную Европу. По всей видимости, данный факт имел место. Однако из трудов древнегреческих учёных доподлинно известен только тот факт, что часть киммерийцев, потерпевших поражение в войне со скифами вернулась на свою историческую родину, в Приазовье. Данное возвращение, впоследствии было обставлено как греческая колонизация Чёрного и Азовского моря.
Многочисленные деятели от науки, считающие себя большими учёными, твёрдо уверены в том, что жителями малоазийского Милета, на берегах Чёрного моря, было основано более 50 городов, в том числе Ольвия, Феодосия, Пантикапей, Томы и многие другие. При этом, они как-то не замечают того, что численность населения этих городов во много раз превышала численность населения самого Милета. Не замечают они и того, что к моменту виртуальной греческой колонизации бассейна Чёрного моря, Милет уже много лет находился во власти переселенцев с берегов Чёрного моря. Без комментариев почему-то остаётся и тот анахронизм, что в полном соответствии с научной точкой зрения, столицей независимого государства Боспор, была оказывается милетская колония. Вот как далеко может завести ненависть к русскому народу и его истории, а так же слепое следование официальным идеологическим догматам.
Так что с реальных позиций речь может идти только о том, что изначально Милет был причерноморской колонией, на территории Малой Азии. Для обоснования данной точки зрения существует огромное количество, весьма убедительных аргументов и фактов. Мы же, из не меньшего числа косвенных доказательств, приведём лишь одно, принадлежащее Плинию Старшему, который в своей «Естественной истории», пишет следующее:



«Самый Танаис скифы зовут Сином, а Меотийское озеро – Та-марундой, что значит на их языке «мать моря». Есть город и при устье Танаиса. Окрестностями его владели сначала карийцы, затем клазоменцы и меоны, потом пантикапейцы».
В свидетельстве Плиния, сразу обращает на себя внимание тот факт, что древнейшими владетелями донского устья он называет карийцев, отважных киммерийских пиратов, живших в окрестностях Милета до прихода туда ионийцев. Но карийцы, один из народов, принимавших участие в обороне Илиона. Так что попасть в устье Дона они могли только до Троянской войны, а это значит, что никакого отношения к тем виртуальным милетцам, которые в соответствии с существующими научными догматами, умудрились колонизировать большую часть черноморского побережья, они не имеют. Хотя, правильнее было бы сказать, что виртуальные милетцы не имеют никакого отношения к карийцам, которые вначале владели устьем Танаиса, а затем на волне великого киммерийского исхода переселились на юго-западные берега Малой Азии.
Тоже самое можно сказать и в отношении меонов (меотов), ещё одних защитников Илиона. Как и у карийцев, их первоначальная родина находилась, где-то в устье Дона и на восточных берегах Меотиды, где позже обитали потомки меонов, - меоты. Отсюда они двинулись на покорение Малой Азии, пока не осели в окрестностях города Сарды. Там, среди их соседей оказался ещё один киммерийский народ – клазоменцы, так же упомянутый Плинием. А посему, мы можем предположить, что и клазоменцы начали свой поход на покорение Малой Азии из низовий Дона.
Не исключено, что после поражения, которое нанесли меонам (меотам) и клазоменцам, скифы и лидийцы, часть из них вернулась на свою историческую родину, как о том свидетельствуют многие древнегреческие писатели. Вполне возможно, что пантикапейцы упомянутые Плинием, есть никто иные как вернувшиеся из Малой Азии, меоны и клазоменцы. Если это так, то в устье Дона должны остаться следы их пребывания, а в частности тот город, о котором писал Плиний.
Но где его искать?



ТАИНСТВЕННЫЙ ГОРОД.


Поведав нам о городе в устье Танаиса, Плиний не уточнил, какой именно город он имел ввиду. Ведь в разные исторические периоды, в низовьях Дона доминировали различные города, а потому непонятно, когда и какому народу принадлежал тот безымянный город, о котором писал в своей «Естественной истории» Плиний Старший.
Первое, что приходит на ум, это Танаис. Во всяком случае, никакие другие города, располагавшиеся в низовьях Дона, в научных и научно-популярных изданиях не рекламируются и широкой аудитории не известны. Тем не менее таковых было достаточно много, даже среди ровесников Танаиса. Каменные, хорошо укреплённые и густонаселённые города, так называемого римского времени, располагались на берегах Нижнего Дона, через каждые 3-5 километров. Но вот беда, все эти города были недоступны для греков, римлян и боспорян, по причине древнего местного обычая, убивать всех иностранцев, попадавших в эти края. Но, нравственная изоляция не исключала изоляцию экономическую, а потому недалеко от устья Дона было организовано знаменитое варварское торжище, со временем превратившееся в один из крупнейших донских городов, под названием Танаис.
Как и все остальные города Нижнего Дона, Танаис не был греческим городом, ибо абсолютное большинство его жителей были сарматами или аланами, строго соблюдавшими местные традиции и обычаи. Однако, в сравнении с такими городами Нижнего Дона как Ак-Ас, Ас-Кала и многие другие, материальная культура Танаиса носила ярко выраженные следы боспорского и в гораздо меньшей степени греческого влияния, обусловленные интенсивной торговлей не только с причерноморскими городами, но и со странами Средиземноморья.
Наряду с донскими автохтонами, жили в Танаисе и боспоряне, но они опять же не были греками, хотя во многом и были похожи на них. Что же касается виртуальной греческой колонии Танаис, известной из учебников и энциклопедий, то её в природе никогда не существовало. Греки (за исключением весьма редких транзитных купцов) в Танаисе не жили. На некрополе Танаиса греков не хоронили. Греческих монет в Танаисе и на Нижнем Дону не находили, а потому хождения они здесь не имели. Реальный, а не энциклопедический Танаис был сармато-аланским поселением,* со значительным присутствием боспорян и меотов, интересы которых представлял один из двух архонтов, правивших городом.
Наличие в Танаисе, боспорян, или как их ещё именуют, пантикапейцев, даёт нам возможность предположить, что это и есть тот самый город и те самые пантикапейцы о которых писал Плиний. Однако не всё так просто. Дело в том, что самое древнее поселение возникшее на месте Танаиса, датируется всего лишь III веком до н.э. в то время как присутствие боспорян в низовьях Дона отмечено уже в VII веке до нашей эры. В те далёкие времена, владыки Боспора имели более обширные владения в устье Дона, нежели во времена алан. Во всяком случае, как таганрогское поселение, так и поселения на Золотой и Беглицкой косе недалеко от Ахиллесова ристалища, носят явные признаки боспорской культуры впоследствии названной милетской.
Учёных не смущает тот факт, что так называемые «милетские колонии» в устье Дона существовали, как минимум за сто лет до ионийской колонизации самого Милета. Другими словами, милетская культура Нижнего Дона гораздо старше нежели культура самого ионийского Милета, а потому ни о каких _______________________________________________________________* - под давлением неопровержимых фактов, в последние годы в узких научных кругах всё большее распространение получает версия по которой Танаис населяли хоть и не греки, но сильно эллинизированные меоты. Наряду с этим продолжается игнорирование политических и экономических связей Танаиса с другими городами Нижнего Дона, населённых сарматами и аланами. На исторических картах того времени не принято указывать даже местонахождение легендарной аланской столицы Ак-Аса, располагавшейся на месте современного Аксая.
«Имей только соль – всё остальное найдёшь в Ак-Асе», гласит древняя поговорка. Вот истинная оценка величия и значимости.
виртуальных ионийских колонизаторах говорить не приходится. На черноморских и азовских берегах их никогда не было. В реальной истории достоверно был засвидетельствован лишь исход приазовских киммерийцев к южным берегам Чёрного моря в VII - VI в до н.э., и расселение их родов на территориях Лидии, Ионии и Карии, а затем, под давлением скифов и дорийцев, частично вернувшихся на родину своих предков, в Приазовье. В Приазовье вернулись и амазонки (одно из древнейших племён обитавших в низовьях Дона, и участвовавших в обороне Илиона)*, покинувшие его на волне великого киммерийского исхода. Причём вернулись они, как о том свидетельствует Геродот, в гавань под названием Кремны, т.е. именно к тому самому месту, где некогда располагалось таганрогское поселение. Однако полновластными хозяевами здесь были уже скифы. Легенда гласит, что амазонки, (а вместе с ними, вероятно и остальные киммерийские беженцы) не желая конфликтовать с могущественными скифами, переправились через Дон и в поисках новых мест обитания, ушли куда-то на восток или на север. По другим версиям, их путь лежал в сторону Кавказа…
Что же касается археологии, то она однозначно свидетельствует о том, что значительная часть возвратившихся киммерийцев не покинула берега Дона, а каким-то чудесным образом смогла закрепиться в его устье, на так называемом «острове Ахилла», и примыкающих к нему территориях. По результатам археологических раскопок на Елизаветовском городище удалось установить, что уже к V веку до н.э. был заново отстроен главный город донской дельты, некогда покинутый его жителями вовлечёнными в великое переселение к берегам Малой Азии. Есть основания предполагать, что новые поселенцы были потомками тех родов, которые обитали здесь во времена Троянской войны.
Если это так, то новые жители дельты Дона, должны были бы вспомнить о великом герое Троянской войны, Ахилле и каким-то _________________________________________________________________________* - в до-скифскую эпоху, Дон иногда именовался Амазоном, откуда и произошёл этноним амазонок. (Псевдо-Плутарх «Танаис»).
образом увековечить его обожествлённый образ. Всё это могло бы иметь место лишь в том случае, если новые обитатели «острова Ахилла», были прямыми потомками тех родов, которые обитали здесь во времена Троянской войны, и знали о подвигах Пелеева сына не понаслышке. Наличие устойчивой народной памяти о подвигах и деяниях Ахилла, подтвердило бы наши предположения о том, что донская дельта была его родиной. Здесь он вырос, возмужал. Отсюда он отправился в роковое странствие к стенам Илиона. Здесь же нашла своё успокоение и его душа. Здесь он был царём при жизни, и остался таковым даже после смерти.
Всё это было бы так, и никак иначе, если бы нам удалось отыскать неопровержимые материальные свидетельства о почитании культа Ахилла в районе Донской дельты. Там где между Доном и Мёртвым Донцом, в VI - V веке до нашей эры, вопреки всему, в окружении могущественных скифских и сарматских племён, существовал крохотный островок, населённый киммерийскими изгнанниками, которых, пока что принято считать милетскими колонизаторами. Там, где по свидетельству Плиния, некогда существовал город, окрестностями которого вначале владели карийцы, затем клазоменцы и меоны (меоты).




АЛОПЕКИЯ.


Строя свои рассуждения на свидетельствах Плиния, мы автоматически вступаем в конфликт с официальной теорией заселения донской дельты. На сегодняшний день, версия о том, что в низовьях Дона когда-то могли проживать карийцы или меоны, не может быть причислена к числу научных. Тем не менее, тот факт, что многочисленные и многолюдные нижнедонские города и поселения времён Троянской войны, пришли в полное запустение как раз в момент великого киммерийского исхода, сомнениям не подвергается. Как не подвергается сомнениям и тот факт, что приазовские киммерийцы, в VII веке до нашей эры, овладели всеми городами и странами от Урарту до Ионии, а некоторые их роды проникли даже на Балканы.
Беспримерное в истории древнейших мировых цивилизаций, победоносное шествие киммерийцев по Малой Азии и Балканам не облачено в научных теориях такими терминами как колонизация. Не были колонистами и шедшие вслед за киммерийцами скифы, основавшие на азиатском континенте огромное множество городов и государств. Не были колонистами и дорийцы с эолийцами, стоявшие у истоков эллинизма. Не были колонистами и самые первые покорители средиземноморья - пеласги. Все эти народы, с научной точки зрения были дикими северными варварами, не имеющими никаких понятий в области эстетики, культуры и в государственном строительстве.
На сегодняшний день данное определение считается строгой научной догмой, хотя на самом деле это обыкновенный виртуальный фантом. В реальной же истории, только с приходом северных «варваров», «цивилизованные» южные народы, познакомились с основами государственного строительства и способами возведения сложных строительных конструкций, с искусством выплавки стали и с навыками верховой езды, узнали буквенный алфавит и стали чеканить монеты. Прогресс в развитии средиземноморских государств во многом был обеспечен за счёт знаний и навыков имевшихся в распоряжении северных пришельцев. Это бесспорный, хоть и не признанный факт. Как не признанным и по сей день остаётся тот факт, что греческими колонистами берегов Чёрного моря, на самом деле были вернувшиеся из Малой Азии киммерийцы.
Нам трудно систематизировать и обобщить все, во многом неопровержимые факты, подтверждающие данные выводы. Особенно в области археологии и антропологии, где никогда не существовало единства мнений и суждений. Данная информация, сочетающая в себе множество вариаций, не может быть представлена в популярном виде. Тем не менее, примем за основу ту теорию, по которой реальными колонизаторами Причерноморья были те самые киммерийцы, которые потерпев поражение в войне со скифами и лидийцами, вернулись на родину своих великих предков. Приняв данные предположения за отправную точку, вернёмся в устье Дона, где по одной из версий располагался мифический остров Ахилла.
Но прежде чем сделать это приведём высказывание известного русского историка Ю.Д. Петухова, который в своей работе «Русы – индоевропейцы Европы», пишет:
«Северное Причерноморье можно вообще до известной степени считать терра инкогнито, это земля великого и насыщенного прошлого, практически не тронутая археологами. К сожалению, дореволюционные и советские археологи уделяли основное внимание поздним «античным», псевдогреческим «колониям» (здесь и далее выделено мной, - А.Л.) в Крыму и на северном побережье Чёрного моря. Фактически они огромными своими трудами способствовали созданию фантома-миража пресловутой «древнегреческой» цивилизации, её форпостов на российско-украинских землях и тем самым упрочению политико-«академической» западноевропейской схемы мировой «истории»… Древняя история Северного Причерноморья практически не изучена».
Как видим, проблема виртуальных греков, якобы основавших свои колонии в Северном Причерноморье, имеет тесную связь с политико-«академической» версией мировой истории, что не может не сказаться на систематизации и классификации любой информационной базы данных, будь то в области археологии, антропологии, сравнительном языкознании или любом другом разделе исторической науки.
В равной степени данное предположение справедливо как в отношении истории русского народа вообще, так и применительно к истории крохотного островка донской дельты, в частности. Тем не менее, попробуем найти на так называемом «острове Ахилла», следы тех народов, которые здесь якобы никогда не проживали.
По данным археологии, во времена Троянской войны, на территории донской дельты существовала сеть поселений, во многом схожих с теми которые располагались на Донском правобережье, но значительно меньше их по площади и численности населения. Наряду с этим, имелись существенные отличия и в материальной культуре, что не позволяет вполне однозначно причислить обитателей донской дельты к числу полноправных представителей знаменитой и «единственной в своём роде» Кобяковской культуре, доминировавшей в то время не только на Нижнем Дону, но и во всём Северном Причерноморье.
Тем не менее, все поселения дельты исчезли в то же самое время, что и крупные правобережные города. Без всяких видимых причин, ещё недавно цветущий и благодатный край, в одно мгновение превратился в безлюдную пустыню, в настоящее царство мёртвых. По всем критериям, это беспрецедентный случай в истории человеческой цивилизации. Такое впечатление, что ахейцы сожгли и разорили не малоазиатскую, а донскую Трою. Что пал не геллеспонтский, а донской Иллион, располагавшийся на холмах Кобяковского мыса. Многотысячелетняя история Кобяковской культуры, единственная и неповторимая в своём роде, не имеющая аналогов не в России, не за её пределами, погибла, буквально в одно мгновение. Нам не известны истинные причины данного, во многом загадочного и просто фантастического катаклизма. Но факт остаётся фактом.
Более 100 лет, на донских берегах, среди безмолвных руин больших и малых городов, да бесконечных верениц могильных холмов,* бродили лишь тени умерших, пока, ориентировочно в V веке до н.э. робкие ростки жизни не вернулись на берега Тихого Дона. Причём, и это нужно отметить особо, первые поселения «колонистов», были отмечены именно в устье Дона, на том самом острове, где по преданию царствовала душа Ахилла.
Со временем остров обживался, росла численность его населения, пока, ориентировочно в IV веке до н.э. он не превратился в крупнейший торговый центр Северного Приазовья. По мнению некоторых исследователей, именно к этому периоду в истории «острова Ахилла», относится свидетельство Страбона, в _______________________________________________________________*- только на территории Аксайского района (S~1000 кв. км.) расположено около 700 «родовых» могильных холмов до-скифской эпохи (VI-II тыс. до н.э.). В каждом из них сделано от 2-3 до нескольких десятков захоронений. Вот оно «царство мёртвых».

котором он отмечал:
«Перед городом (Танаисом, - А.Л.) на расстоянии ста стадий лежит остров Алопекия, имеющий смешанное население; неподалёку на озере есть и другие островки… по прямому морскому пути до Танаиса и до острова, лежащего между его устьями, - две тысячи двести стадий».
Мы уже отмечали тот факт, что остров Алопекия, есть тот самый остров блаженных на котором царствовала душа Ахилла. Это то самое царство мёртвых, в земле киммерийцев, куда приставал на своих кораблях, многоумный Одиссей. Здесь царствовала трёхликая Геката. Здесь стоял камень с указанием трёх дорог. Здесь сходились границы всех третей света. Подступы к этому острову сторожил трёхголовый Кербер, или трёхголовый Змей Горыныч. Здесь было Пекло, из славянских вед, былин и сказаний.
Тот факт, что греческие мифы и славянские былины имеют в своей основе один и тот же источник происхождения, известен давно. Хотя он и не имеет официального признания. Как нет официального признания и у той версии, по которой остров Алопекия, описанный Страбоном, и есть тот самый остров Пекло из древнеславянских Вед. Впрочем, никакой другой остров в устье Дона на роль славянского Пекла претендовать не может. Косвенным доказательством данного предположения может служить совпадение корневой основы в словах а-ЛО-ПЕКия и ПЕК-ЛО. Столь разительное сходство не может быть списано в разряд случайных совпадений. Алопекия Страбона и Пекло из Веды Дажьбога или из Веды Лады, это одно и тоже место, крепко-накрепко привязанное к устью Дона, и разночтений тут быть не может.
Единственное несоответствие в восприятии острова Ахилла, наблюдаемое у славян и античных греков, заключено в том, что для славян Пекло всегда оставалось страной мёртвых, а у Страбона и других античных писателей, оно утратило данную функцию и стало местом обитания «смешанного населения».
Называя население Алопекии смешанным, Страбон, по всей видимости, имел в виду присутствие на острове крупной общины каллатийцев, переселившихся сюда в IV веке до нашей эры и заселивших город Псою.
Причиной по которой каллатийцы, до этого обитавшие на западном побережье Чёрного моря, переселились в низовья Дона, стала, проигранная ими война с греками. По свидетельству Диодора Сицилийского, в 304 году до н.э Каллатида была осаждена войсками греческого полководца Лисимаха. Очутившись в бедственном положении, жители Каллатиды обратились за помощью к боспорскому царю Эвмелу, который «…принял к себе тысячу человек…, и не только дал им безопасное убежище, но даже город для поселения, а кроме того разделил на участки так называемую Псою и область». (Диодор Сицилийский «Историческая библиотека»).
По мнению профессиональных историков, с этого самого момента начинается колонизация греками донской дельты, до того заселённой варварскими племенами. При этом никто не задаётся вопросом, как и когда могли стать греками каллатийцы, если, по своей этнической принадлежности, они всегда считались дорийцами, ведущими свою родословную от тех самых дорийцев, которые положили конец ахейскому владычеству на Балканах, сразу после окончания Троянской войны. Конечно же, в реальной а не виртуальной истории, каллатийцы были автохтонами Причерноморья, и никакого отношения к средиземноморскому этническому субстрату не имели. В противном случае, они не нашли бы поддержки у боспорских царей. Да и с греками они не стали бы воевать.
О том, что каллатийцы не были греками, свидетельствует и тот примечательный факт, что местное, так называемое варварское население донской дельты, мгновенно восприняло культуру обычаи и нравы вынужденных переселенцев. Причиной тому стал их более высокий уровень культурного развития. Именно с приходом каллатийцев, резко изменяется архитектурный облик городов донской дельты, особенно в Елизаветовском городище. Многократно возрастает товарообмен с Боспором, который постепенно вытесняет с этого рынка, своих херсонесских конкурентов. Среди импорта всё больший объём приобретают товары из средиземноморского региона. Однако доставляются сюда они отнюдь не греческими, а боспорскими купцами. Какое либо присутствие на Алопекии этнических греков не обнаружено и по сей день. На некрополе Елизаветовского городища нет греческих захоронений. Археологам известны только «варварские» захоронения в том числе и на знаменитом царском могильнике расположенном вокруг курганной группы «Пять братьев».




ПЯТЬ БРАТЬЕВ.


Немного в стороне от Елизаветовского городища и к западу от х. Колузаево, расположен один из известнейших археологических памятников донской дельты, курганная группа «Пять братьев». По мнению Н.Ф. Федосеева:
«Существование обширного курганного некрополя к югу от городища, который вполне может претендовать на звание царского, - ещё одно подтверждение того факта, что Елизаветовка была не только торговым, но и политическим центром».
И действительно, пять больших курганов и дюжина поменьше, совмещённые с древнейшим поселением скифского времени, давно обратили на себя внимание археологов, которые понимали их исключительную историческую значимость.
В 1871 году сотрудник археологической комиссии П.И. Хицунов, приступил к раскопкам одного из больших курганов. Под высокой земляной насыпью ему удалось раскопать необычное каменное погребальное сооружение, до этого ни где в Северном Причерноморье не отмеченное. При его расчистке, между развалов массивных каменных стен, удалось обнаружить детали конской сбруи, и несколько предметов не имеющих особой археологической ценности.
Дожди, отсутствие рабочих и ценных находок заставляют Хицунова прекратить дальнейшие раскопки. Он приказывает засыпать раскоп и больше к нему не возвращается.
В середине пятидесятых годов ХХ века, материалы археологической экспедиции Хицунова попадают в руки В.П. Шилова. При тщательном их изучении, Шилов всё больше убеждался в том, что Хицунов не нашёл в большом пятибратнем кургане самое интересное. Он так и не смог вскрыть само место предполагаемого погребения. Взвесив все за и против, Шилов, в 1959 году решает раскопать большой пятибратный курган.
Расчистив земляную насыпь, археологи обнаружили массивное каменное сооружение представляющее собой, прямоугольной формы погребальную камеру, размерами 6,5х6,5 метра и коридор - дромос – длиной 14,5 метров, примыкающий к ней с восточной стороны. В дромосе стояли 14 амфор, предназначавшихся для хранения вина. Там же было обнаружено и захоронение коня. В самой камере, на плиточном полу, были обнаружены останки двух погребённых. Один скелет был разрушен. Другой же, лежавший вдоль северной стены, был покрыт золотыми пластинками, некогда нашитыми на одежду, головной убор и обувь. Под черепом была найдена золотая серьга.* На шее - золотая гривна и несколько подвесок собранных в ожерелье. На пальцах левой руки - два золотых перстня, на одном из которых был изображён крылатый грифон. Около левой руки был положен железный акинак, в ножнах, украшенных золотой пластиной, на которой были отчеканены изумительные по своему художественному исполнению, батальные сцены. Рядом с мечём, лежал горит на золотой обкладке которого с не меньшим мастерством были изображены бытовые сцены и разнообразные животные.
Кроме этого, в камере было обнаружено множество наконечников для стрел и копий. Бронзовые кнемиды, конская уздечка, различная посуда. У самого входа в камеру, лежало множество золотых нашивок на одежду, золотые бусы и золотые детали женского головного убора – калафа. По всему было видно, что археологам открылось настоящее царское погребение. Но кем, по своей этнической принадлежности, был этот царь?
_______________________________________________________________*- у скифов, росов и казаков, серьгу в ухе носили младший, либо единственный сын в роду.
Изучив материалы раскопок, Шилов пришёл к выводу, что захоронение датируемое примерно второй половиной IV века до нашей эры, принадлежало одному из скифских царей. Но какому именно, сказать было трудно. Причиной для таких выводов послужило то обстоятельство, что по официальной версии, которую ни один учёный не имеет право игнорировать, в IV веке до нашей эры, т.е. до падения Каллатиды, Алопекия была заселена исключительно варварскими племенами, а потому и под большим пятибратным курганом был захоронен царь варваров. А поскольку в это время, вблизи дельты Дона, опять же по официальной версии, не обитало ни каких других варваров, кроме скифов, то и варвар похороненный в большом пятибратном кургане был скифом. Вот такая «железная» логика. Но верна ли она?
Первое, что настораживает, и вызывает определённые сомнения относительно скифской принадлежности пятибратных захоронений, это каменная погребальная камера с дромосом, больше свойственная боспорским царским захоронениям. Что же касается скифов, то они таких склепов не строили.* Но и боспорские каменные склепы, несколько отличались от пятибратного, что заставляет задуматься по поводу того, что раскопанное Шиловым захоронение принадлежало народу отличному от классических скифов и боспорян. Не исключено, что этим народом были те самые киммерийцы, которые вернулись из неудачных малоазиатских походов.
Пока это только предположение. Для того, чтобы обосновать его, мы должны в первую очередь, найти аргументы позволяющие опровергнуть версию скифской принадлежности царя варваров, похороненного на Елизаветовском некрополе, для чего посмотрим повнимательней на инвентарь погребения.
Первое, что обращает на себя внимание, это золотая обкладка горита. Изумительной красоты горит, столь характерный для царских скифских захоронений, содержал в себе загадочное изображение _______________________________________________________________* - за исключением погребения в кургане Огуз, что в северо-западном Приазовье. Вполне возможно, что могила в пятибратном кургане, принадлежит скифскому царю Агару, приютившему у себя Перисада, одного из претендентов на боспорский трон.

совмещавшее в себе традиционный скифский звериный стиль и бытовые сцены из жизни… греков. (?) В научной среде, существует однозначное мнение о том, что этот горит украшен сценами из жизни Ахилла.
«Здесь представлен эпизод из детства героя –Геракл обучает Ахилла стрельбе из лука. Затем следуют сцены, связанные с пребыванием Ахилла в доме царя Ликомеда, среди дочерей дочерей которого он скрывался. Запечатлён момент нахождения героя хитроумным Одиссеем, отчаяние и плач Дидамии. Наконец показано примирение с Агамемноном, облачение Ахилла в доспехи и горестная фигура Фетиды с урной. Композиция на налучиях выполнена в лучших традициях греческого искусства. Они совершенны по построению, отличаются идеальным воспроизведением человеческих фигур, прекрасной передачей настроения действующих лиц, тщательной разработкой деталей одежды и других бытовых предметов. Прекрасно выполненная с художественной точки зрения матрица была создана в расчёте на сбыт сделанных с неё пластин, как показывают теперь известные повторения. (Аналогичная обкладка горита была найдена в одном из скифских царских захоронений близ Мелитополя. С тех же матриц были сделаны обкладки горита из Ильинецкого и Чертомлыцкого курганов. - А.Л.) Всё это свидетельствует, что украшение горитов сценами из жизни греческого героя Ахилла было популярно в Скифии. Возникает вопрос о причинах такого явления». (И.В. Яценко «Искусство эпохи раннего железа»).
У нас же возникает вопрос о причинах такого явления, по которому Ахилл поименован греческим героем, а горит причислен в разряд произведений греческого искусства. Ведь доподлинно известно, что греки никакого участия в изготовлении скифских украшений и ювелирных изделий не принимали. Неизвестно ни одного греческого города, в котором бы существовали мастерские, выполнявшие заказы скифских царей. Греки не имели никакого представления о сакральном значении и смысловом содержании скифского звериного стиля, непременного атрибута всех царских украшений. В Греции никогда не было ювелиров такого высокого

класса, которые смогли бы изготовить, хоть что-то похожее на изделия скифских мастеров. На скифских украшениях нет ни одного греческого клейма, в то время как нет ни одной не клеймёной греческой амфоры. Все ювелирные изделия скифов сделаны из русского, а не греческого золота. Что же касается антропоморфизма, то он проник в Грецию из Причерноморья, а не наоборот. Сами греки этого не скрывали, а вот российские исследователи с ними почему-то не согласны. Хотя тот же И.В. Яценко, как бы между строк, пишет:
«…искусство местного населения – скифов и соседних с ними народов рассматриваемой области… представлено направлением скифского звериного стиля… Искусство скифов и их соседей, с одной стороны, и произведения северопричерноморских греков… - с другой, как это ни казалось бы парадоксальным, составляют единую тему… Единство этих двух, на первый взгляд противоположных, групп подтверждается и тем, что не всегда удаётся отличить работу греческого мастера от скифского, особенно когда художник пробовал свои силы в создании образцов скифского стиля».
Из всего выше сказанного следует однозначный вывод о том, что возможность присутствия в Северном Причерноморье греческих ювелиров, выглядит явлением парадоксальным, даже со стороны представителей официальной науки. К этому добавим ещё и то, что никаких противоположных групп в северном Причерноморье не существовало, потому что не существовало как таковых тех виртуальных греков, которые оккупировали все российские учебники и энциклопедии. В реальной истории Причерноморье было местом соприкосновения двух близкородственных народов. С одной стороны скифов, пришедших сюда с севера, а с другой стороны боспорян, проживавших здесь задолго до пришествия скифов. И те и другие не скрывали своего родства, близости культуры и языка. И те и другие считали своим обожествлённым предком Ахилла. Боспоряне по мужской линии, а скифы по женской. А посему Ахилл не мог быть греком ни при каких условиях. На Боспоре он мог быть тавром, а на Дону скифом. Греки же именовали его тавроскифом, в точности как и киевского князя Святослава 1.
Ахилл не мог быть греком ещё и потому, что скифы не могли обожествить чужеродца. В могилы скифских царей, расположенных вдоль северного побережья Азовского моря не могли попасть изображения иноземного героя. Скифы берегли и свято чтили память о своих предках. Они никогда и никому не позволяли глумиться над своим прошлым, как это с лёгким сердцем делают современные россияне. История с великим скифским мудрецом Анахарсисом яркое тому подтверждение.
Геродот пишет: «Анахарсис повидал много стран и выказал там свою великую мудрость. На обратном пути в скифские пределы ему пришлось плывя через Геллеспонт, пристать к Кизику. Кизикенцы в это время как раз торжественно справляли праздник Матери богов. Анахарсис дал богине такой обет: если он возвратится домой здравым и невредимым, то принесёт ей жертву по обряду, какой он видел у кизикенцев, и учредит в её честь всенощное празднество. Вернувшись в Скифию, Анахарсис тайно отправился в так называемую Гиллею (эта местность лежит у Ахиллесова ристалища и вся покрыта густым лесом разной породы деревьев). Так вот, Анахарсис отправился туда и совершил полностью обряд празднества, как ему пришлось видеть в Кизике. При этом Анахарсис навесил на себя маленькие изображения богов и бил в тимпаны. Какой-то скиф подглядел за совершением этих обрядов и донёс царю Савлию. Царь сам прибыл на место и, как только увидел, что Анахарсис справляет этот праздник, убил его стрелой из лука. И поныне ещё скифы на вопрос об Анахарсисе отвечают, что не знают его, и это потому, что он побывал в Элладе и перенял чужие обычаи… да будет известно, что умертвил его родной брат».
Не лучшая судьба постигла и одного из скифских царей по имени Скил. Когда он был замечен в принятии таинств Вакха, то скифы подняли против него мятеж, и избрали себе царём Октамасада. Испуганный Скил бежал во Фракию, однако, по требованию скифов был выдан фракийским царём Ситалком.
Геродот пишет: «Октамасад велел тут же отрубить голову Скилу. Так крепко скифы держатся своих обычаев и такой суровой каре они подвергают тех, кто заимствует чужое».
Скифские законы категорически запрещали заимствование чужих обычаев, культов и традиций, а потому совершенно бессмысленными выглядят любые утверждения о том, что Ахилл мог быть греком.
Реальный, а не виртуальный Ахилл, мог быть только скифом. В противном случае, мы не смогли бы найти ни в одном скифском захоронении изображений этого величайшего героя Троянской войны!




ЗАГАДОЧНЫЙ АКИНАК.


Исходя из тех предположений, что на украшениях скифских царей, не могли присутствовать изображения чужеродцев и иноземцев, мы пришли к выводу о том, что на золотой обкладке горита из большого пятибратного кургана, изображёны сцены из жизни национального скифского героя - Ахилла. Как кажется, уяснили мы и тот не маловажный факт, что данное высокохудожественное произведение искусства могло быть изготовлено только скифским (или боспорским) мастером. Наличие выразительных и логически выверенных сюжетов из так называемого скифского звериного стиля, яркое тому подтверждение.
Казалось бы, что с учётом всех выше перечисленных доводов, должны отпасть последние сомнения в том, что Ахилл был скифом. Однако, не всё так просто. И скифский горит наряду с ответами на одни вопросы, одновременно ставит другие, причём не менее сложные. Всё дело в том, что внешний облик всех без исключения персонажей изображённых на обкладке горита, никак не назовёшь скифским. В своих характерных деталях, он гораздо ближе к боспорскому, а через него и к традиционному греческому.
Таким вот самым неожиданным образом мы столкнулись с проблемой, ставящей под сомнение все наши предыдущие выводы, относительно скифского происхождения Ахилла. Даже если на




обкладке горита изображён национальный герой боспорян, то всё равно остаётся без ответа вопрос о том, почему данный герой почитался скифами.
Если бы горит из некрополя Елизаветовского городища, существовал в единственном экземпляре, то мы с чистой совестью признали тот факт, что в склепе пятибратного кургана был захоронен кто-то из боспорских царей или их ближайших союзников. Ведь дельта Дона, ещё со времён Ахилла была владением боспорян, или зоной их жизненно важных интересов.
Но подобные гориты и множество других изделий с изображением Ахилла, встречаются на всём протяжении от устья Дона, до устья Днепра. А это Гиллея, т.е. исконная территория скифов. Если почитание Ахилла в среде боспорян поддаётся логическому объяснению, то в отношении скифов, этого пока сказать нельзя. Уж очень разительны отличия в традиционном облике скифов, и в облике Ахилла, изображённого на обкладке скифского горита.
Наши сомнения многократно усиливаются, когда мы начинаем проникать в смысл и содержание сцен изображённых на обкладке акинака из пятибратного кургана, который имеет свои аналоги и в других районах Северного Приазовья. Всё дело в том, что при внимательном рассмотрении, обкладка акинака содержит в себе фрагменты Троянской войны с участием всё того же Ахилла…
Официальные историки назвали сцены изображённые на обкладке акинака, «схваткой между греками и варварами». Причиной тому послужило весьма характерное одеяние так называемых «варваров», весьма похожее на скифское. Как и положено деятелям от науки, они не посмели увидеть в этих «варварах», самых настоящих троянцев, ибо данное сравнение разрушило бы все каноны современной исторической науки. А вот скифский мастер почему-то не испугался изобразить троянцев в образе «скифов». Более того, со всей откровенностью он показал, что троянцы, обречены на неминуемое поражение от «греков», возглавляемых Ахиллом.
Вот такой получается каламбур. Тот, кого мы считаем скифом, в образе грека, сражается с теми, кого официальная наука считает



греками, но представленными в образе скифов. Но это всего лишь поверхностная оценка содержания изображений представленных на скифском акинаке, а потому не будем спешить в выводах, а попробуем разобраться во всём по порядку.
Во-первых необходимо твёрдо уяснить, что перед нами действительно представлены сцены из Троянской войны, и то, что в них принимает участие Ахилл. Для этого разобьём композицию на шесть составных частей, следующим образом:
Двигаясь с лева на право, выделим первый фрагмент, на котором представлены две фигуры. Слева греческий воин идущий в атаку, а справа, обороняющийся скиф.
Ко второму фрагменту отнесём три фигуры, представленные раненым греком (предположительно Ахиллом) посередине, слева от которого изображён защищающийся греческий воин, а справа нападающий скиф.
В качестве третьего фрагмента выделим композицию из двух фигур. Слева опять же представлен греческий воин (без сомнения Ахилл), а справа поверженный скиф, не смеющий рассчитывать на пощаду.
К четвёртому фрагменту отнесём фигуру скифского воина падающего с коня.
В качестве пятого фрагмента выберем две фигуры греческих воинов, один из которых (Ахилл) ранен в пяту, а другой пытается оказать ему помощь.
И в последней сцене мы видим коня влачащего за собой погибшего скифа.
Прежде чем приступить к расшифровке изображения с обкладки скифского акинака, отметим то не маловажное обстоятельство, что на скифских царских украшениях, не было и не могло быть батальных сцен не имеющих своих аналогов в реальной истории. А потому только дилетант, мог изобрести название типа «битва греков с варварами», в отношении обкладки акинака из пятибратного кургана. Если данное название изобретает учёный, и жертвует при этом своим честным именем, то значит он выполняет чей-то заказ, либо он не имеет сил заявить о лживости существующих научных догматов.




В самом деле, как может остаться не замеченной сцена, на которой изображён раненный в пяту греческий воин. Вне всяких сомнений, что этим несчастным «греком» может быть только Ахилл. А то, что данный, вполне очевидный факт, в руках отечественных учёных приобретает самые невероятные трактовки, то это всего лишь от нежелания видеть в образе северных варваров, самых настоящих троянцев. Ведь сам по себе факт признания в образе варваров изображённых на обкладке скифского акинака, троянцев, сводит на нет многовековые усилия западной исторической школы, направленные на дискредитацию и фальсификацию истории русского народа. А этого никто не допустит. Причём любой ценой. Вот почему битва ахейцев с троянцами, упорно именуется «битвой греков с варварами». И всё это называется исторической наукой.
Мы уже не раз сталкивались с фактами, когда самым наглым образом проводится подмена реальных исторических событий их виртуальными двойниками. И всё это преследует одну единственную цель; изъять у русского народа его древнейшую историю, дабы он никогда не усомнился в своей изначальной дикости и отсталости. Как известно, цель оправдывает средства, а потому в школах и вузах русские школьники и студенты как изучали, так и будут изучать историю великой греческой цивилизации, одним из фрагментов которой была Троянская война. А то, что эта война принадлежит истории великой русской цивилизации, никто знать не должен. Такова плата за приобщение к «общечеловеческим» ценностям…
Но вернёмся к акинаку из пятибратного кургана. Нам пока удалось идентифицировать лишь Ахилла, который принимает участие во втором, третьем и пятом фрагменте. Что же касается троянцев, то с полной уверенностью можно говорить лишь о том, что в первом и втором фрагменте их представляет Парис (Александр). Именно Парис убил раненного Ахилла, как то и показано на втором фрагменте, а потому никаких сомнений в том, что именно он, а никто другой изображён на обкладке скифского акинака, быть не может.
В таком случае нам осталось определить имена тех троянских героев, которые изображены на третьем, четвёртом и шестом



фрагменте. Учитывая то обстоятельство, что во всех этих фрагментах принимает участие конь, то нет никаких сомнений в том, что перед нами развёрнуты сцены повествующие о гибели Троила.
Мы уже отмечали тот факт, что судьба Ахилла, самым тесным образом связана с судьбой Троила, самого младшего и самого отважного из сыновей Приама. Дарет Фригийский, в описании одной из последних битв у стен рокового Илиона, пишет:
«В первых рядах появляется Троил на коне. Аргивяне с громким криком обращаются в бегство. Подходят мирмидоняне, нападают на Троила; многие гибнут от его руки. Пока они яростно сражаются, раненый конь падает и сбрасывает запутавшегося Троила. Ахилл, быстро подбежав, убивает его…». Конь уносит запутавшееся тело Троила с поля боя.
Как видим, скифский мастер изготавливавший акинак прекрасно знал сюжет Троянской войны, как минимум, по версии Дарета, в то время как греки не были с ним знакомы, что лишний раз доказывает непричастность греческих мастеров к созданию шедевров скифского ювелирного искусства. Ведь если взять за основу официальную, так сказать научную версию, происхождения скифского парадного оружия, то на обкладке акинака мы должны были бы найти сюжеты из гомеровской «Илиады». Но их нет. Как нет и ярко выраженных параллелей в восприятии и оценке событий Троянской войны, между греками и скифами. В памяти скифов и греков, история разорения Илиона оставила различные, во многом не совпадающие и не стыкующиеся воспоминания, причём как в мелких деталях, так и в своей концептуальной основе. В Причерноморье и на Балканах бытовали различные версии тех событий, которые привели в бескомпромиссное столкновение северных пришельцев в лице троянцев и причерноморских автохтонов в лице данайцев и ахейцев. Греки и скифы не были едины в оценке событий того великого противостояния. И в этом нет ничего удивительного. Любому народу хочется видеть в лице своих предков сильных воинов и мудрых правителей. Любой народ желает иметь древнюю и славную историю, пусть даже за счёт




заимствований подвигов и свершений чужих героев, а порой и за счёт откровенного присвоения чужой истории.
Не были исключением из правил и греки. Вся их культура и история времён архаики, это сплошная череда присвоений и заимствований, подвигов и свершений других народов. В этом смысле, история Троянской войны яркое тому подтверждение. «Илиада» Гомера, есть ничто иное как виртуальная версия событий тех давних времён, хотя и не лишённая многих реалистических черт. Но, в общем и целом, она не может соперничать в правдивости и непредвзятости с версией Дарета. Ибо у Дарета есть свидетель его объективности, имя которому - (продолжение следует)