Исторический портал
Авторизация
Логин

Пароль



Вы не зарегистрированы?
Нажмите здесь для регистрации.

Забыли пароль?
Запросите новый здесь.
Сейчас на сайте
» Гостей: 1

» Пользователей: 0

» Всего пользователей: 74,696
» Новый пользователь: draconiancrook9
Статьи
МОСКВА - ТРЕТИЙ РИМ
Москва – третий Рим, а четвёртому не бывать!


ПРЕДИСЛОВИЕ

В конце 1523, начале 1524 года один из старцев псковского Елизарова монастыря по имени Филофей, направил письмо московскому царю Василию III Ивановичу, в котором изложил идеи ставшие одним из краеугольных камней в построении на базе Московского княжества Великой Российской империи. В нём он в частности писал:
«Да вѣси, христолюбче и боголюбче, яко вся христианская царства приидоша в конецъ и снидошася во едино царство нашего государя, по пророческимъ книгамъ, то есть Ромеиское царство: два убо Рима падоша, а третий стоитъ, а четвертому не быти. <…> да вѣсть твоа держава, благочестивый царю, яко вся царства православныя христианьския вѣры снидошася въ твое едино царство: единъ ты во всей поднебесной христианом царь <…> якоже выше писахъ ти и нынѣ глаголю: блюди и внемли, благочестивый царю, яко вся христианская царьства снидошася въ твое едино, яко два Рима падоша, а третей стоитъ, а четвертому не быти. Уже
твое христианьское царство инѣмъ не останется, по великому Богослову.»

Много веков минуло с тех пор. Много копий было сломано вокруг всевозможных интерпретаций пророческих слов старца, однако суть проблемы так и не стала явной и предельно понятной. Отнюдь не вызывает доверия официальная версия объяснения понятия «Москва – третий Рим», восходящая к Софье Палеолог. Так как в ней нет имперского духа и имперских амбиций, без которых немыслимым становится процесс созидания империи. Более того, в глубочайшую бездну забвения погружена ключевая мысль послания, в которой говорится о том, что четвёртому Риму не бывать «по великому Богослову».
В чём же причина того, что столь важная идеологическая концепция, по сути легшая в основу Российской государственности, оказалась сведена в разряд исторических анекдотов, и не нашла своего реального объяснения и реальной трактовки? Попробуем по возможности разобраться в этом.

ЧЕТВЁРТОМУ НЕ БЫВАТЬ.

История России, если судить о ней по учебникам, энциклопедиям и справочникам, в большинстве ключевых моментов предстаёт перед нами в последовательности, мягко говоря, нелепых поступков, событий, решений. Даже непререкаемые символы русской национальной гордости, нарисованы какими-то невыразительными красками, размыты и размазаны. Они не дают пищи уму живому и пытливому, для которого прошлое это не только горькие уроки неудач и поражений, но и в куда большей степени основа и корни национальной гордости, преемственности, надежды и уверенности в будущем. К великому сожалению, так называемый «научный догмат» Русской истории, не даёт нам и малой толики того, что сокрыто в реальных исторических событиях и фактах, подменяя всё это набором теорий чётко нивелированных под некие шаблоны мировой истории. Практически любое значимое событие Русской истории, предстаёт со страниц учебников в каком-то стерилизованном виде, лишённом не только русского духа, но и порой истинного смысла и содержания. Спектр искажений, а порой и откровенных фальсификаций весьма широк и разнообразен. Так, что читателю неискушённому в способах и методах воздействия на сознание и подсознание человека и в голову не придёт мысль о том, что то или иное историческое событие может иметь в своей основе не только другую форму, но совершенно иное содержание и как следствие совершенно иную мораль. При этом грань реалий, фальсификаций и искажений порой настолько размыта, что процесс отделения зёрен от плевел оказывается весьма сложной задачей, даже для хорошо образованных людей.
Наряду с этим существует великое множество исторических фактов, интерпретация которых может иметь множество почти равнозначных форм своей аргументации и в то же время совершенно разных по духу. Бывает и так, что глобальное по своему значению историческое событие, оказывается облачено в личину больше напоминающую анекдот или банальное недоразумение или заблуждение. Как кажется именно в таком ракурсе трактуется всем хорошо известная доктрина, согласно которой в XV веке Москва была объявлена третьим Римом. Хотя если внимательно прочитать письма Филофея, то окажется, что Москва была Третьим Римом и во времена существования Византийской империи, а не только после её крушения. При этом, данное явление на сегодняшний день обрело по крайней мере две основные трактовки. И обе как кажется весьма далеки от реальной действительности.
Первая из них, главным образом медийная, отрицая любую объективность рассматривает претензии Москвы и России на роль третьего Рима исключительно с позиций слепого заимствования чужой славы и величия. При этом основной упор делается на Софью Палеолог, племянницу последнего Византийского императора, через которую Русь и Москва якобы и приобщились к ценностям мирового порядка. При этом как то упускается из виду, что в своих претензиях на роль вселенского христианского царя Иван IV, опирался на своё родство с императором Августом, а вовсе не на родство с Палеологами, даже будучи внуком Софьи. К тому же не надо забывать, что Софья (Зоя), по большому счёту была эмиссаром Римского папы, и на Руси её приняли отнюдь не с распростёртыми объятиями. А даже наоборот. И прежде всего со стороны духовенства.
Но, как говорится – лиха беда начало. А там глядишь и государственный герб России - есть ничто иное как герб Палеологов, и как следствие Россия превращается в их заурядную вотчину или заморскую колонию. При этом как-то ускользают из поля зрения многочисленные вариации на тему двуглавых орлов, в геральдике хеттов-скифов, персов, турков сельджуков, Трапезундской империи, Золотой орды, Приазовских, Балтийских и Дунайских славян, Священной Римской империи, Ганзейского союза в который входили не только древнеславянские, но и древнерусские города, во главе с Новгородом. И всё это задолго до Палеологов. При желании можно найти ещё множество других источников, которые могли бы быть вовлечены в процесс формирования Российского герба. Но для тех кого реальная история России волнует меньше всего, нет надобности в поисках истины, гораздо проще состряпать какой-нибудь исторический анекдот и желательно с недобрым душком, дабы отбить у народа любые мысли о исторической гордости, величии и славе. А дальше уповать на то, что ложь произнесённая многократно, рано или поздно будет восприниматься как «чистая» правда.
Вполне понятно, что вышеизложенная версия не может претендовать на роль объективной и аргументированной, а потому гораздо ближе к истине другая точка зрения в контекст которой введена историософская доктрина, лежащая в основе церковно-политической идеологии Московского государства в 15—17 вв. и сформировавшаяся на основе воспринятого от Византии учения о вселенском христианском царстве. Возникла она под влиянием крупных исторических событий: объединения русских земель под московским единодержавием, отхода Константинопольской Церкви от ортодоксального православия (Флорентийская уния, 1439), крушения Византийской империи. В основе данного историософского учения лежат эсхатологические идеи, связанные с толкованием пророчества Даниила о преемственной смене мировых держав (Дан 2:31—45, 7:1—28).
А началось всё с крушения Западной Римской империи в 5 в., которое повлекло за собой дальнейшее развитие учения о вечном Римском царстве в свете слов Христа: "Отнимется царство от народа сего и дастся народу, приносящему плоды его". Рим стал восприниматься как образ и символ мировой теократической державы, господствующая нация которой выступает с миссией избранного народа Божьего. Этот взгляд о преемственном передвижении символического Рима нашел отражение на Западе в идеологии "Священной Римской империи германской нации", на Востоке — во "Вселенской империи ромеев".
Что же касается России, то на развитие учения о Третьем Риме — Москве особенно сильно повлияли византийские доктрины двуединой симфонии властей в христианской империи и учение о первосвященническом достоинстве вселенского царя (Федор Вальсомон, Дмитрий Хоматин и др.). В их свете государство и Церковь составляют единый организм, направляющий народ к единой цели — вечному спасению.
Русью, как и другими народами, вошедшими в сферу культурного влияния Византии, этот комплекс идей был воспринят и прочно усвоен. Заключение византийским императором и патриархом церковной унии с католическим Римом (1439) и последовавшее за тем (1453) османское завоевание Константинополя ("осквернение святынь безбожными агарянами") для русского церковного сознания представлялись событиями апокалипсическими, подтверждающими приближение конца мира, который ожидали в 7000 году от его сотворения (или в 1492). Произошедшие катастрофы означали, что Московская Русь остается единственным на земле христианским царством, в котором "не повредилась истинная вера". В то же время объединение русских земель под властью единодержавных московских государей и свержение ордынского ига воспринимались как знамения того, что московский государь и будет тем последним благочестивым царем, который сбережет на земле православную веру до второго пришествия и вручит свое царство Самому Христу (Откровение Мефодия Патарского).
Метаисторическое осмысление этих восприятий окончательно выкристаллизировалось в учение о "Москве — третьем Риме". Развивалось оно последовательно как в публицистических произведениях, так и в официальных актах Московского государства 15—17 вв. Самую полную и развернутую формулировку доктрины о новом высоком призвании Москвы и соответствующем ему теократическом служении московских государей дает в своих учительных посланиях старец Филофей. Исторический процесс видится ему в свете Апокалипсиса: истинная Церковь — жена Агнца из развратившегося ересью ветхого Рима, через новый Рим, "идеже не обретоша покоя... паки в третий Рим бежа... в пустыню, в свое место, от лица змия" (Откр 12:14), "иже есть в новую великую Руссию… се есть пустыня... которая просветлилась верой после всех великих народов".
В рамках учения "Москва — третий Рим" предполагалось, что Вселенская миссия Москвы обусловлена тем, что она — единственная духовная столица, сохранившая неоскверненным драгоценный дар истинной веры до кануна Страшного суда. Эсхатологический аспект идеи "третьего Рима" с самого начала ее становления был сопряжен с церковно-политическим аспектом. Продолжая поздневизантийскую традицию сакрализации царского служения, старец Филофей развивает учение о правах и обязанностях русского царя — "нового Константина" как "образодержателя святых Божиих церквей", "веры содержателя", "соблюдателя всех христианских людей". Содержание учения "Москва — третий Рим" касалось вселенского статуса русского царства в области политического могущества и всемирной власти. Оно явилось истоком всей официальной русской идеологии 16 в. и формировало политическую программу Московского государства в царствование Ивана IV, Бориса Годунова и позже, при царе Алексее Михайловиче Романове и патриархе Никоне. (И. А. Воробьева)
Не смотря на ряд достоинств, данная чисто историософская доктрина возникновения понятия "Москва — третий Рим", отнюдь не имеет под собой конкретного исторического фундамента и оказывается как бы подвешенной в воздухе. Более того, она не исключает, того что понятие третий Рим, может быть использовано любым другим народом и государством которые считают себя блюстителями истинной веры и наследниками Рима и Византии. Что в общем-то и имело место в ряде конкретных случаев. Вполне наглядная неопределённость историософской доктрины способствовала появлению энциклопедической формулировки понятия третий Рим, в котором оно подаётся как: — «общеевропейская религиозно-историософская и политическая идея, использовавшаяся (использующаяся) для обоснования особого религиозно-политического значения различных стран, как преемников Римской империи. Эта идея, основанная на концепции «переноса империи» (translatio imperii), использовалась для легитимации притязаний тех или иных монархий на преемственность по отношению к Византии».
Как видим данный подход, уже снискавший себе уровень глубоко научного догмата, автоматически лишает Россию исключительного права на звание третьего Рима, и нивелирует её в ряду остальных европейских народов и стран. Однако при такой расстановке акцентов, почему-то упускается из виду тот факт, что русская концепция третьего Рима категорически исключает появление Рима четвёртого, а потому ни о какой «общеевропейской религиозно-историософской идеи» речи быть не может. Но в таком случае возникает вопрос, на каком фундаменте базируется данная теория?
И вот тут обнаруживает себя чудовищная пропасть, способная поглотить любые мысли, аргументы и обоснования. В существующих первоисточниках нет прямых указаний на то, что именно Москве принадлежит право называться третьим Римом, и ещё в большей степени на то, что четвёртому не бывать!
Несмотря на то, что данная ситуация выглядит тупиковой, у неё должно быть вполне конкретное и корректное решение. Но для этого требуется более пристальный взгляд, да к тому же свободный от предрассудков и лжесвидетельств официальных научных догматов. Чтобы убедиться в этом, попробуем реконструировать хотя бы в общих чертах ту цепочку исторических событий, которые способствовали обоснованию права Москвы называться третьим Римом. И к тому же, категорически исключила возможность появления четвёртого.
Вполне естественно, что концепцию понятия Рим, как центра христианской цивилизации, заложил равноапостольный император Константин Великий, который в 313 году созвал собор в Риме под председательством папы Мельхиада, чтобы решить спор донатистов карфагенского епископа Цецилиана. На соборе было принято решение против донатистов, которые апеллировали к Константину; в результате по его указу епископы-донатисты были приговорены к изгнанию, их церкви - конфискованы.
Эдикт 313 года об освобождении от податей церкви Цецилиана был продолжен законом 319 года, которым он освободил церкви и клир от налогов и общественных повинностей. Законом 321 года утвердил за церквями право приобретать недвижимое имущество и владеть им.
Следующим шагом Константина был созыв Никейского собора в 325 году, на котором он поддержал сторонников Александра против ариан. На этом же соборе Константин заявил епископам «Вы — епископы внутренних дел церкви, я — поставленный от Бога епископ внешних дел» (греч. των εϊσω της εκκλησίας и των εκτός). Данное высказывание фактически стало главной доктриной Рима, как двуединой симфонии властей в христианской империи и учения о первосвященническом достоинстве христианского царя.
Однако цельность данной формулировки просуществовала всего пять лет, так как 11 мая 330 года Константин официально перенёс столицу Римской империи в Византий и нарёк его Новым Римом (греч. Νέα Ῥώμη, лат. Nova Roma), что само по себе и стало основой того, что Византий стал не просто Новым Римом в смысле административного центра, но и само собой разумеющееся, главным претендентом на звание духовного центра христианства, в смысле вторым Римом.
Вполне естественно, что Рим первый не мог без боя уступить своё верховенство, а потому проблема главенства, вступила в стадию длительной борьбы, в конце концов, закончившейся расколом церквей. Но в 4 веке, о расколе не могло быть и речи, так как Новый Рим, а позднее просто Константинополь, не обладал тем уровнем святости, который был у Рима старого. И прежде всего, в вопросах апостольской преемственности. Ведь католическую церковь, согласно установившейся традиции, основал апостол Пётр, в то время как церковь Византийская не имела под собой столь отчётливого исторического фундамента. Да и к тому же Рим, на тот момент сохранял за собой статус столичного города, являясь административным центром Западной Римской империи, потому по всем внешним признакам соответствовал установленному Константином догмату о двуединой симфонии властей в христианском государстве которая позднее получит своё отображение в Российском гербе.
К моменту зарождения идеи второго Рима, относятся и первые документальные свидетельства о начатках того, что впоследствии должно будет воплотиться в идее Рима третьего. Документы исторического Никейского собора (325 г.) подписаны в том числе и представителями христианских церквей Тамани и Дона, не о говоря уже о Тавриде. Весьма значимо то, что эти церкви с самого начала были не только апостольскими, т.е. основанными Андреем Первозванным, но и русскими, если судить по доминантному положению донских росов, возглавивших в те времена сармато-аланский союз. Более того, есть все основания утверждать, что в отправлении культа этими церквями использовался не только русский язык, но и русская письменность. Во всяком случае св. Иероним из Стридона около 370 года имел в своём распоряжении Евангелие написанное на славянском языке. Что же касается Иоанна Златоуста, то в 398 году он свидетельствовал о том, что наши предки, скифы и сарматы, «философствуют, каждый переводя Слово Божие на свой язык».
Справедливости ради следует отметить, что в 4 веке апостольские церкви существовали не только в Риме, Византии и Донской Руси. А потому идея второго Рима натыкалась ещё и на авторитет иерархов, Александрии, Антиохии, Эфеса и многих других церквей. К тому же Рим хоть и номинально, но сохранял статус важного административного центра в пределах Западной Римской империи.
Но всё радикально изменилось в начале 5 века, когда по словам М.В. Ломоносова, на территорию Апеннин, одна за одной нахлынули волны завоевателей славянского роду племени (впоследствии переименованных в германцев). Аларик, Радогаст и Гейзерих, сокрушили славу, мощь и могущество Старого Рима. И в завершение всего, «славный казачий атаман» (по документам Запорожского войска), «вождь русинов» (по западноевропейской традиции) – Одоакр (Отакар), сверг последнего Римского императора Ромула Августула, и на протяжении 14 лет управлял Италией. А после его смерти итальянская столица вообще была перенесена в Равенну, что и послужило сигналом к тому, чтобы Новый Рим, стал полноценным вторым Римом, как в вопросах светской, так и в вопросах духовной власти. К этому моменту уже оформилась версия о том, что Византийская церковь, была основана апостолом Андреем Первозванным. А коль так, то её верховенство являлось абсолютно бесспорным. Ведь Андрей Первозванный был первым и главным учеником Христа. Он не отрекался от своего учителя. И его не называл Христос сатаной.
К тому же, к этому историческому периоду, практически прекратили своё существование большинство апостольских церквей Малой Азии и Ближнего Востока. Кто под натиском арабов, кто под кознями Рима и Византии. Что касается Руси, то оправившись после смуты 5-6 веков, она расцвела пуще прежнего. Уже в начале 7 века Второй Рим, как и его предшественник вынужден был покупать мир у своих северных соседей. К концу 8 века, Древняя Русь, или как её ещё именуют Росалань, достигла пика своего могущества, в том числе и в духовной сфере, важным элементом которой была христианская церковь. К этому моменту по приказу архиепископа Феодора из Солоны был выполнен новый перевод на славянский язык Псалтыри. Переводились и другие духовные книги. Император Константин 4, в 790 году отмечал наличие у славян азбуки и письменности. Что касается Рима, то некоторые исследователи считают, что проповеди на русском языке и использование русской азбуки впоследствии прозванной кириллицей были разрешены папой Львом III (795-816).
В этот исторический период первый Рим не имел сил противостоять, Риму второму, а потому де факто, вынужден был признать главенство Византии. К тому же Рим скоро оскудел умственным образованием, так что во второй половине VII века, по свидетельству папы Агафона, в Римской Церкви трудно было иметь двух или трех ученых клириков, искусных в диалектике. Но не смотря на это, Константинопольские патриархи, тщательно берегли авторитет ветхого Рима. Он необходим был им для того, чтобы противостоять власти императоров, которые неоднократно скатывались в омуты различных ересей. Рим в этом сложнейшем споре власти административной и духовной вскоре приобрёл статус третейского судьи, и оплота борьбы за чистоту веры.
В разрезе данной проблемы, как кажется ближе всего к истине мнение замечательного русского философа В.Соловьёва, который в своём труде под названием «Разделение церквей», писал: «Византия, сделавшись новым Римом для государства, скоро захотела быть новым или вторым Римом и для Церкви. Уже с конца IV века является роковое соперничество Византийской кафедры, представительницы восточного христианства, с престолом Древнего Рима, как представителя христианства западного. Но разделение церквей задерживается на несколько веков борьбою против ересей. В период этой борьбы, от IV до IX века, при ослаблении нравственной жизни в христианстве, его лучшие духовные силы сосредоточиваются на христианском учении, главным интересом становится утвердить православный догмат против покушений ереси. Для этого дела религиозные мыслители и созерцатели Востока нуждались в помощи западных первосвященников – мужей по преимуществу твердой воли и властного действия. Таким образом, преобладание религиозного интереса ограничивало культурное и политическое соперничество церквей и поддерживало их единство. Всегда, когда люди бескорыстно служат какому-нибудь высокому интересу и всецело отдаются ему, они вместе с тем, даже помимо своей воли, достигают и других полезных результатов. Так в настоящем случае господство высокого и бескорыстного интереса – определить и утвердить чистую истину православия против ересей – послужило вместе с тем сохранению церковного единства между Востоком и Западом.
С IX-го века положение решительно изменяется. Когда еретическое движение завершило свой круг, когда основной догмат православного христианства совокупными усилиями Востока и Запада, богословской мысли и иерархического авторитета, соборов и пап, был точно определен и окончательно утвержден, и Византия, бывшая по очереди игралищем всех ересей, отпраздновала наконец торжество православия, духовная связь ее с Западною Церковью теряет свою главную основу и порывается. Догматический интерес православия – важнейший интерес для греческих христиан, – нашедший свое удовлетворение в определениях семи Вселенских соборов и не тревожимый более новыми ересями, не нуждается уже в авторитетной поддержке Рима и дает полный простор национальной вражде и иерархическому соперничеству. С другой стороны, после того как германские варвары окончательно покорены католичеством и главный вождь их получает в Риме императорскую корону, – полагаются основы новой западной цивилизации и самостоятельного образования, делающего христианский Запад независимым от христианского Востока. Прежнее общее дело их – утверждение догмата – покончено, единство высшего интереса исчезает, не сдерживаемые более этим высшим единством антагонизм и соперничество получают преобладание, и совершается разделение Церквей». (В.Соловьёв «Разделение церквей»)
Действительно, провозгласив Карла императором новой Римской империи, католики надеялись восполнить ущербность своего положения в сфере административной власти. Боле того, они желали иметь верховенство над этой властью. В то время как Византийские патриархи, испытывали мощное давление со стороны восточных императоров.
Но девятый век охарактеризовался не только фактическим разделением церквей, но и событиями куда более важными. И прежде всего по отношению к России. Речь идёт о выходе на мировую арену мощного Русского государства, в состав которого входили территории епархий Томи и Таны, Скифов и готфов. Уже к 840 году Византия не просто содрогнулась перед мощью своих новых политических соперников, но и ощутила их явное военное превосходство, а потому в 842 году без каких-либо условий вынуждена была подписать, так называемый «Договор любви». Христианская Русь Приазовья и Дона, как уже было отмечено выше, к тому времени имела не только своих церковных иерархов, но и церковные книги писанные на русском языке, что и нашло своё отражение в житии св. Кирилла.
Напуганные мощью новой политической силы в акватории Чёрного моря, византийские политики предприняли два важнейших и успешных мероприятия. Во-первых они переориентировали вектор русской агрессии на Рим, который во второй половине 9 века, уступив могуществу руссов Ростислава и Святополка, был вынужден, сначала специальным посланием папы Бенедикта III (855-858) практически уровнять в правах русский язык с латынью. А затем посланием папы Иоанна VIII, в 880 году разрешить повсеместно в католических костелах, помимо латыни, читать не только проповеди, но и вести службу на русском языке. Фактически Рим официально признал тот факт, что русский язык наряду с греческим и латынью является языком Священного писания (!). Более того, употребление русского языка не ограничилось службой и богослужебными книгами, на нём разрешалось вести всю церковную документацию и отчётность. (Факт, сам по себе весьма примечательный, хоть и тщательно замалчиваемый, в том числе и РПЦ)
Что касается Византии, то она никогда не оспаривала тот факт, что русский язык является языком Священного писания. В настоящее время трудно сказать, на чём конкретно базировалось столь странная снисходительность. По мнению одних исследователей, основой всему этнический состав Галилеи времён Христа в котором преобладали потомки тех, кто переселился в Палестинскую Галилею из приазовской Гиллеи, в 7-6 в.в. до н.э. По мнению других, Галилеяне были этническими скифами, и их родной язык имел славянскую корневую основу. В доказательство ссылаются на то, что столицей Десятиградья, во времена Христа был Скифополь, находящийся в непосредственной близости от Назарета. Третьи ссылаются на то, что согласно множеству древнеегипетских письменных источников, в древности Палестина помимо всего прочего зачастую именовалась Русью или Россией (Рутенией), а её население русами (рутенами). При этом акцент делается на то, что латиняне ещё в недавнем прошлом для обозначения России и русских зачастую использовали топоним Рутения и этноним рутены. Имеются свидетельства того, что и в Торе, Ханаан иногда именовался Русью (Рутенией). Четвёртые, среди которых особо выделяются такие авторитеты как В.Татищев и Ю.Петухов, вообще считают, что Палестина (Поле Стан, откуда якобы и произошли днепровские поляне) это древняя прародина славян, откуда они под нажимом израильтян переселились на Русскую равнину.
Трудно сказать какая из этих версий наиболее близка к реальной действительности. Не исключено, что все они в той или иной мере заслуживают определённой степени признания. Ясно лишь то, что ни Рим, ни Византия не сомневались в том, что Иисус Христос, прочно связан с историей русского народа и Русской землёй, которая отнюдь не случайно получила статус дома Богородицы. Если это так, то отпадают последние сомнения в том, что русский язык наряду с арамейским, греческим и латинским, является языком Священного писания. И как следствие в том, что русский язык был как минимум знаком Христу, а как максимум был его родным языком. Во всяком случае слова Евангелия о том, что Иисус был галилеянином, практически равнозначны тому, что он был славянином.
Вполне естественно, что такой расклад исторических событий помноженный на политический и военный триумф донских и дунайских руссов в начале 9 столетия подвинул Константинополь на второй фундаментальный подлог. Из множества первоисточников известно, что византийские церковные историки, спешно и весьма грубо переписали житие апостола Андрея Первозванного, изъяв из него почти всё, что было связано с проповедью христианства в землях скифов. Тех самых скифов, к которым отправился первый ученик Христа, по личному указанию своего учителя. Тем самым они попытались лишить возможности возникновения третьей (после Рима и Византии) апостольской церкви, на территории современной России. И поначалу, им это в некоторой степени удалось.
Однако шило в мешке не утаишь. И уже к 10 веку, сведения о том, что Русь была крещена Андреем Первозванным, получили свои документальные подтверждения, в том числе и в «Повести временных лет».
В 70-е годы XI века, византийский император Михаил VII Дука, ссылаясь на достоверные духовные книги, писал киевскому князю Всеволоду Ярославовичу: «Наши государства оба имеют один источник и корень… одно и то же спасительное слово было распространено в обоих… одни и те же самовидцы Божественного таинства и его вестники провозгласили в них слово Евангелия». Тем самым император признавал, что у России ничуть не меньше прав на «Римское наследство», чем у Византии. Но до поры до времени, константинопольские патриархи сохраняли за собой право на первенство в духовной сфере. Это право они сохранили и после 1204 года, когда Константинополь был взят и разграблен папскими крестоносцами.
Ситуация резко изменилась после 1439 года. Флорентийская уния пошатнула в самом корне авторитет греческой церкви; обаяние Византии как хранительницы заветов православия исчезло, а вместе с ним и право на главенство политическое…
Что и подтвердил дальнейший ход исторических событий. Падение Константинополя (1453), понятое как Божия кара за отпадение от веры, укрепило новые взгляды на будущее православной веры. Если «Второй Рим» погиб, подобно первому, то с ним ещё не погибло православное царство, потому что оно никогда не может погибнуть. Из того, что сосуд разбит, ещё не следует, чтобы иссякло и его содержимое: истина, хранимая в сосуде, бессмертна;— если конечно в такую истину верить. Бог мог попустить неверных покорить греков, но Он никогда не допустит стереть с лица земли истинную веру и дать над ней торжествовать латинянам или израильтянам. Правая вера;— вечная, неумирающая; иссякнет она;— тогда и миру конец по христианскому мировоззрению. Но мир пока ещё существует, и потому разбитый сосуд должен быть заменён новым, чтобы воплотить вечную истину и снова дать ей внешние формы существования.
Вот таким сосудом и стала Московия, чтобы посредством наполнения его превратится в Россию. Ибо только Московия на тот момент имела в своём арсенале симфонию властей: светской и духовной. При этом как светская власть вела своё преемство от имперской власти Рима, так и духовная власть вела своё преемство от Иисуса Христа посредством проповеди апостола Андрея Первозванного. А так как к концу 15 века, только в Московии апостольская христианская церковь была слита с государством, то стало неизбежным утверждение того, что Москва – третий Рим, а четвёртому не бывать. Именно по этой причине московский князь получил возможность именоваться титулом «царь всея Руси», до этого принадлежавшим князьям чернорусским, которые в отличие от Московии, не смогли сохранить чистоту веры православной. А потому именно с этого момента начинается история Великой России и великороссов.
По крайней мере странным выглядит тот факт, что российская историческая наука старательно обходит стороной изучение глубинных процессов стоявших у истоков превращения по сути заурядного Московского княжества в мировую супердержаву. Причём за сравнительно короткий отрезок времени. Этот процесс подаётся как некое случайное стечение обстоятельств, в которых судьба Московии была предопределена набором неких внешних факторов, нежели колоссальной силы взрывом внутреннего самосознания, одним из начальных эпизодов которого было письмо старца псковского Елизарова монастыря Филофея, направленное московскому царю Василию III Ивановичу. Идеологической основой данного письма явилось учение о симфонии светской и духовной власти в христианском государстве восходящее к установлениям императора Константина. Более того, в Московии, как в никаком другом государстве, в то время было столь гармоничное сочетание власти светской, хоть и не бесспорно, но восходящей через Пруса к императору Августу, и власти духовной восходящей к Спасителю через проповедь его главного ученика Андрея Первозванного. Что в свою очередь должно быть истолковано как непременное главенство православной церкви над всеми остальными церквями, со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. Что в свою очередь, хоть и с некоторыми оговорками, но однозначно указывает на верховенство Русской Православной Церкви над всеми остальными христианскими церквями, в силу того, что только она является не просто апостольской, а получившей своё рождение из проповеди Андрея Первозванного. Именно данное сочетание властей и стало фундаментом утверждения о том, что Москва – третий Рим, а четвёртому не бывать. А через него и к тому утверждению, что Мир спасётся, если спасётся Россия.
Нет смысла отрицать, что у данной доктрины, в настоящее время найдется великое множество разномастных противников. Причём намного больше того, что было во времена Василия III. Но для нас намного важнее определится в том, что за сила смогла поднять Московское княжество до высот мировой империи во многом превзошедшей Римскую…
А сила эта сокрыта в самосознании народа. И если Московия осознала, что она третий Рим, то она им и стала в образе Российской империи. Империи, от которой современная Российская Федерация унаследовала имперский Герб, как символ единства властей светской и духовной и орден Андрея Первозванного – небесного покровителя России, но не унаследовала имперское достоинство и идеологию, без которых не может быть осуществлён прорыв в великое будущее. То самое будущее, о котором в настоящее время без устали говорит светская власть, вот только в симфонию эти слова не превращаются. Нет в них духовности. А коль так, то на что может рассчитывать подданный этой власти народ, к тому же не знающий (!) и не почитающий своего небесного покровителя и отказывающий ему в праве называться основателем Русской Православной Церкви? На что может рассчитывать народ изучающий своё прошлое по историческим анекдотам, а потому и не уважающий его? На что может рассчитывать народ, для которого дорога к Богу завалена баррикадами бесчисленных СМИ, в одной шеренге с которыми стоят системы образования, культуры и науки?
Может ли с такой историей и идеологией спастись Россия, а через неё и весь Мир?
Ведь четвёртому Миру (Риму) не бывать!
Нет комментариев.
Добавить комментарий
Пожалуйста, залогиньтесь для добавления комментария.
Рейтинги
Рейтинг доступен только для пользователей.

Пожалуйста, авторизуйтесьили зарегистрируйтесь для голосования.

Нет данных для оценки.